Страсти по Нобелю

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

          Сошлюсь на пример из недавнего прошлого. 20 января 2011 года тогдашний Президент РФ Дмитрий Медведев встречался с членами ОПРФ. Разговор шел и о том, каким должна быть русская силиконовая долина – Сколково.

            Академик Евгений Велихов, взявший слово за президентом, подарил Дмитрию Медведеву … книжку актуальную, по мнению Велихова, в связи с проектом Сколково.

            Евгений Велихов, секретарь Общественной палаты, обращаясь к Медведеву, заметил: "На самом деле самая близкая модель того, что надо делать в "Сколково", это то, что было сделано товариществом производства братьев Нобель. Это русская была модель".

            Уже приметив в руках Академика хорошо мне известную книгу моих коллег Игоря Фукса и Александра Матвейчука «Технологическая сага. Товарищество нефтяного производства братьев Нобель на  всемирных и российских промышленных выставках» я «прилип» к телевизору. Предчувствовал сенсацию.

            Никто из журналистов почему-то не обратил внимания на ответные слова, сказанные Президентом после того, как он полистал эту книгу, подаренную ему Велиховым.

            А сказал он примечательные слова. Тихо, но веско: «Нам бы сегодня парочку таких Нобелей…».

            Для меня, человека, осваивающего эту непростую тему вот уже 25 лет –  слова академика и Президента были как нельзя кстати. Они помогли в споре с некоторыми представителями местной власти на тему: «А нужны ли нам эти Нобели, если у нас и без этого хватает своих родных и близких земляков - знаменитостей, о которых нужно писать книги, которым нужно памятники ставить и музеи открывать?». Чужие, мол, эти Нобели

            Этот ложный и вредный комплекс некоей интеллектуальной и политической неполноценности перешел с Рюриков на Нобелей. Помните у Алексей Толстого (Константиновича):

            И вот пришли три брата.                                                                                                       Варяги, средних лет.                                                                                                                  Глядят – земля богата.                                                                                                          Порядка ж вовсе нет».

             Сегодня эти строчки цитируют применительно к Нобелям. А патриоты наши восстают в праведном своем гневе.  Мол, тоже еще на нашу голову.. новые Рюрики. Сами с усами.

            Но Нобелям еще больше не повезло. Рюрики все-таки управленцы были, государственные строители. А Нобели…

            Когда в Рыбинске в 2013 году волею сторонней организации в ответ на нашу инициативу по созданию частного музея, книгу на эту тему, был открыт памятник Людвигу Нобелю, местная газета вышла со статьей «Торжество буржуазии». Чужаки ведь, да еще и капиталисты.

            Слова Президента, конечно, не обладали материальной силой. Но они хотя бы морально поддержали тех, кто многие годы пытается убедить российскую общественность в том, что Нобели ( в том числе и Альфред) – это прежде всего российский феномен.

            Эти слова могли бы ознаменовать совершенно новый этап и эволюции общественного сознания, как правило, с трудом воспринимающего полезность разных там иностранных (читай – чужеродные) влияний…  

            И это были чуть ли не первые добрые слова, сказанные в новейшие времена руководителем государства в адрес пришлых скандинавов.

НОБЕЛИ И ВЛАСТЬ

            В царское время отношения Нобелей с властью складывались более чем благополучно.

            Они появились в России еще при Николае I  в лице основателя рода Иммануила. Уже в 1839 году великий князь Михаил Павлович, а в 1841 году Государь Николай Павлович последовательно были свидетелями демонстрации Иммануилом Нобелем главного на тот момент своего изобретения – пиротехнической мины. Доказательством тому стали акварели, принадлежащие руке Иммануила.

            После этого по договору с царским правительством Иммануил получил 25 тыс. рублей, выстроил завод в Петербурге, и вместе с партнером - будущим губернатором Нижнего Новгорода Огаревым выполнял правительственные заказы. В том числе и заказ на выпуск морских мин, сыгравших определенную роль во время Крымской войны 1853-56г. Продукцию завода «Огарев, Нобель» можно и сегодня видеть на открытой площадке артиллерийского музея в Петербурге.

            Известны тесные связи сына Людвига Эмануила с представителями правящей элиты конца XIX, начала XX веков. Более того, «первый» и «последний» Нобель - Эмануил («первый» - потому что первый получил российское подданство, а «последний» - потому что, последний из Нобелей вынужденно покинул эту страну из-за угрозы расстрела со стороны большевиков в 1918 году), как никто из этого рода был близок к власти. Личная дружба связывала его, например, с предпоследним председателем царского правительства Владимиром Коковцовым. Дружили семьями.

            Николай Романов не раз посещал выставки с участием Бранобель. Особенно важна роль Эмануила в налаживании деловых отношений с кайзеровской Германией, когда он стал посредником встречи царя Николая II и немецкого императора в1912 году. Об этом пишет Владимир Коковцов в своих мемуарах: «Вскоре после роспуска Думы III Государственная дума (1907-1912 гг. – В.Р.) , в 20-х числах июня, состоялось свидание государя с императором германским в балтийском порту. Со мною император Вильгельм был поразительно предупредителен. Во время смотра император Вильгельм подошел ко мне и стал вести беседу на тему о необходимость создать европейский нефтяной трест в противовес американскому «Стандарт-Ойл», объединивший бы в одну общую организацию страны – производительницы нефти – Россию, Австрию (Галицию), Румынию – и давший бы такое развитие производству, которое устранило бы зависимость Европы от Америки. Я знал о том, что эта тема интересует Вильгельма, так как за полгода перед тем он имел на ту же тему беседу с Э.Л. Нобелем, который передал мне в свое время ее содержание».

            Как мы понимаем, здесь лежал ключ к будущим событиям 1915г. События могли бы пойти совсем по другому сценарию, исключающему военное столкновение. Не состоялось. В Германии решающее слово было за канцлером Бетманов-Гольвегом, которому не нравился союз России с Сербией.

            Подобный факт вполне доказывает олигархическую сущность нобелевской корпорации. Да, внешне – олигархи ( Нобели пользовались своим привилегированным положением вхожих в «высокие кабинеты»). Но какие-то не правильные олигархи. Чтобы это понять – достаточно сравнить Нобелей с сегодняшними – родными олигархами. Но об этом позже.    

            В советское время все было иначе.

            Для Ленина Нобели удобным аргументом для демонстрации хищнической сущности капитализма с его огромными барышами.  Досталось и Альфреду и Людвигу с Эмануилом.

            В статье «Капиталисты и вооружение» Ленин прошелся по Альфреду: «Вот вам динамитный трест (или синдикат) Нобеля. Капиталец его составляет 30 миллионов рублей. Чистая прибыль за последний год 3300000 рублей. Одиннадцать процентов чистой прибыли, недурно – неправда ли?. г. Правда № 133, 12 июня 1913г. Псс – с. 254.

            И еще: Возьмите нефтяное дело. Оно «обобществлено» уже предшествующим развитием капитализма в гигантских размерах. Пара нефтяных королей – вот кто ворочает миллионами и сотнями миллионов, занимаясь стрижкой купонов, собиранием сказочных прибылей с «дела», уже организованного фактически, технически, общественно в общегосударственных размерах, уже ведомого сотнями и тысячами служащих, инженеров и т.д.».

            Он характеризовал компанию Нобелей как корпорацию, которая «держится объединенным трудом десятков и сотен тысяч рабочих, занятых добыванием нефти, переработкой ее, доставкой ее по нефтепроводам, железным дорогам, морям и рекам, занятых постройкой необходимых для этого машин, складов, татериалов, барж, пароходов и пр. Все эти десятки тысяч рабочих работаеют на все общество, а распоряжается их трудом горскочка миллионеров, которая присваивает себе всю прибыль, приносимую этим организованным трудом масс». ПССС. т.5. с. 83-84. При этом, интеллект Нобелей как ученых, изобретателей, организаторов производства ( старший Нобель Иммануил автор – не одного десятка изобретений; Альфред Нобель – автор 355 патентов на изобретения, Людвиг – около 2-х десятков прямых и косвенных изобретений; Эмануил – с десяток, Роберт – около десяти)  их организационный талант

            Сталин, по некоторым сведениям начинавший свою трудовую деятельность, на нобелевскоми керосиновом заводе, ставший одним из организаторов антиправительственных выступлений на Кавказе, писал в одной из статей в газете «Гудок» в 1908 году: «В конце 1907 г. и начале 1908 г. Союз нефтепромышленных рабочих провел ряд крупных забастовок на промыслах Нобеля, Адамовых, Мирзоева, Кокорева и др. Рабочие фирмы «Нобель» забастовали, требуя увольнения хозяйского прислужника за то, что тот обругал рабочую Комиссию (попробовали бы они сделать то же самое при Советах –В.Р.).

            Троцкий был наиболее объективен из всех вождей в оценке Нобелей, хотя и весьма своеобразно: «Летопись рассказывает, что мы в IX веке призывали из-за моря варягов, что установить при их помощи нашу государственность. Затем пришли шведы, чтобы научить нас европейскому ратному искусству. Томас и Кнопп обучили нас текстильному делу. Англичанин Юз насадил на нашем юге металлургическую промышленность, Нобель и Ротшильд превратили Закавказье в фонтан нефтяных барышей. В в то же время викинг всех викингов – великий интернациональный Мендельсон превратил Россию в домен бирж» Троцкий «1905», с. 29.

            Юрий Андропов ничего не говорил о Нобелях. Но он сначала учился в речном училище, которое еще в дореволюционное время называли «Нобелевским», поскольку Бранобель был одним из потребителей «продукции» училища, и был представлен в приемной комиссии. Потом  работал на верфи Володарского, известной со времен основания, как судоремонтный завод Нобелей СЛИП.

          Вот еще г. Зюганов недавно выдал что-то вроде того, что нефтегазовую отрасль экономики создала Советская власть. Чем хороши коммунисты – так это верностью когда-то сочиненным ими же пропагандистам штампам и догмам…

            И вот наконец, российский президент сделал запоздалое признание. Пусть даже оно осталось только фразой. Но, может, слова имеют-таки материальную силу…

КТО ОНИ НАМ – НОБЕЛИ?

          Есть у меня приятель. С недавнего времени как и я - владелец частного музея, посвященного нашему генералиссимусу водных просторов и дипломату – Федору Ушакову. Он говорит правильные вещи о необходимости активного просветительства и пропаганды отечественной истории через организацию передвижных выставок. Недавно он мне и предложил совместно создать такую выставку и катать ее по городам и весям. Понятно дело – его вклад – это тема Ушакова. Я со своей стороны предложил тему Нобелей. Он сказал: «Да знаешь, Нобели как-то не укладываются..». То есть, не патриотично. Один бывший губернатор также считает, что патриотичной может быть только тема, сопряженная с темой истории русской и шире – славянской нации.

            Мне, как человеку, «отвечающему за Нобелей» в Ярославской области (из-за книг, из-за музея, и даже из-за памятник. Хотя есть у меня соавтор, а памятник ставила сторонняя организация)  иногда приходится слышать в свой адрес недоуменные вопросы, мол, ты еще здесь ? А как же там без тебя Швеция, Норвегия и Нобели ?

            Местные электронные СМИ, когда снимают городские достопримечательности – собор, церкви, старые дома, памятники, старательно обходят памятник Людвигу Нобелю. Объясняют – кощунственно ставить памятник иностранцу в историческом духовном центре города, где православный Собор, Казанская церковь, улица Крестовая, площадь Соборная, дом, в котором гостил Иоанн Кронштадский.

            Одни, преданные идее этнически чистого, русского патриотизма, не замаранного всякими там инородными примесями  как бы «вслед» за  Михаилом Лермонтовым возглашают:

   И что за диво?... издалека,

Подобный сотням беглецов,

На ловлю счастья и чинов

Заброшен к нам по воле рока;

Смеясь, он дерзко презирал

Земли чужой язык и нравы…

 

Счастья, надо понимать – нефтяного

               Другие принимают, но с оговоркой. Мол, да всего напроизводили, надобывали,  но ведь и наживались за счет народа.  

            Но может, прислушаться, хотя бы,  к мнению наших друзей – американцев. Они иногда говорят вещи нам приятные. Роберт Толф, американский историк. Он еще в 1976 году выпустил книгу «Русские Рокфеллеры». Может кого-то такое сравнение не греет, но здесь важнее определение «русские».

          В 1980 авторитетный и в России и за рубежом историк Ирина Дьяконова в своем исследовании «Нобелевская корпорация в России», соблюдая общепринятые правила советского идеологического этикета с обычным для того времени обвинительным уклоном в адрес российских компаний подобного рода, с цитированием Маркса-Энгельса-Ленина, тем не менее, говорит важные вещи о том, что была «мощная и влиятельная нефтяная монополия дореволюционной России», о том что «Бранобель» - одно «из наиболее интересных объектов для детального историко-экономического изучения конкретных сторон процесса монополизации», о том, что «на рубеже двух веков, в 1901 г., на долю России приходилось 53% мировой нефтедобычи, на долю США – 39, на долю всех прочих стран – 8%». При этом, «Бранобель» уже к 1883 году добывал 25,9 % всей российской нефти, а вырабатывал 49,1 % всего российского керосина. Ирина Дьяконова справедливо отмечает российский характер капиталов и прибылей «Бранобеля».

            А на тему международной премии Альфреда Нобеля, о которой речь еще впереди, историк пишет так: «Ход споров вокруг имущества А. Нобеля после его смерти (декабрь 1896г.) подтвердил, что российская ветвь многочисленного семейства Нобелей сумела сохранить свою самостоятельность… Даже такой небеспристрастный шведский буржуазный автор, как историк и финансист Э. Бергенгрен, был вынужден признать, что именно решение российской ветсви Нобелей об изъятии части средств (2 млн руб. по валютному курсу начала 1897г. или 3 млн. 840 тыс. шведских крон – В.Р.)  из русской нефти и передаче их в фонд Нобелевский премий оказалось «решающим фактором того, что Нобелевские премии вообще смогли возникнуть».

            Насчет «решающего фактора»…

            Душеприказчик Альфреда Нобеля Рагнар Сульман рассказал по наиболее важном этапе реализации завещания дяди. Эмануил Нобель, выступивший гарантом передачи в Нобелевский фонд «российских» денег Альфреда Нобеля, испытывал серьезное давление «с целью поставить под сомнение законность завещания не только со стороны его шведских родственников, но также и со стороны влиятельных стокгольмских кругов. Однажды в феврале 1898 года его даже пригласили на аудиенцию к королю Оскару; впоследствии он говорил мне, что король пытался убедить его изменить условия завещания, в особенности в части присуждения премии мира…

            Король Оскар затем подчеркнул, что завещание содержало неточности, и его невозможно было исполнить, и это, по его мнению, было причиной нерешительности присуждающих премии учреждений и отказа Академии наук согласиться с условиями завещания, пока они не будут изменены…

            Король: «…Ваш долг перед наследниками – добиться, чтобы их имущественным интересам не угрожали сумасбродные идеи Вашего дяди»

            Э. Нобель: «Ваше Величество, я не дам повода упрекнуть наше семейство в том, что мы присвоили средства, по праву принадлежащие заслуженным ученым».

            Напомним, что это были слова гражданина России.

            Как пишет Сульман, «Позиция Эмануила Нобеля побудила семейство изменить свои взгляды и тем самым проложила дорогу для решения наболевшего вопроса о завещании».

            Русский адвокат Нобеля потом, узнав об этом, пришел в ужас и настоятельно советовал Эмануилу срочно выехать в Петербург во избежание ареста.

            Так принципиальная позиция российского гражданина запустила механизм реализации завещания Альфреда Нобеля. Там состоялась международная т.н. «Нобелевская премия».

            В родословной рассматриваемых нами Нобелей всех без исключения, выделяются 2 периода: шведский (шире – международный) и российский.

            Одна из первых книг, вышедших в России в перестроечное время – это книга Людмилы Арской. Ее название «Нобели – приемные дети России».

            Основатель рода Иммануил прожил и проработал в России с 1837 по 1859 – 22 года. Альфред – 20 лет, Роберт – около того; Людвиг – 35 лет, Эмиль-Оскар (уроженец Петербурга_ - 16 лет;  сын Людвига - Эмануил (уроженец Петербурга) – 59 лет.

            Знаменательную оговорку сделали в 1980г. издатели Полного собрания сочинения В. Ленина, когда в примечаниях к теме Л.Э. Нобель – «основатель крупнейшей в России нефтепромышленной фирмы «Товарищество бр. Нобель», указали: «Его младший брат Альфред Нобель (1833-1896), родился в России». Действительно – младший брат Людвига родился в России. Но не Альфред, а Эмиль-Оскар. Хотя, в каком-то смысле Альфред может считаться «сыном России», поскольку именно здесь он стал тем Нобелем, которого узнал позже весь мир. Здесь ему преподавал химию русский химик Николай Зинин. Он же натолкнул Альфреда на идею «укрощения дьявольской жидкости» - нитроглицерина.

Вот что говорит на этот счет Альфред: «Первый раз я увидел нитроглицерин в начале Крымской войны (1853 – В,Р,). Профессор Зинин в Санкт-Петербурге показал это вещество мне и моему отцу. Он положил некоторое количество вещества на наковальню и нанес удар по ней. Он обратил наше внимание, что взорвалась только та часть вещества, которую накрыл молоток при ударе. Он сказал, что считает, что это вещество может быть полезным для военной сферы, если станет возможным создание устройства для подрыва. Я тогда был еще очень молод, но это меня очень заинтересовало».

И позже: «С того дня я никогда не забывал об этом эксперименте и постоянно думал о том, как применю его в будущем».

            И Нобель на основе нитроглицерина изобрел динамит. Построил по всему миру 93 фабрики. Именно с помощью динамита он заработал главные свои деньги.

В энциклопедиях, справочниках Альфред Нобель назван химиком. Известны несколько картин, на которых Альфред предстает в образе лаборанта, исследователя. Сказалось главное дело его жизни – производство динамита. А динамит – производное соединение нитроглицерина, полученного итальянцем Собреро и кизельгура – органического образования из останков древних моллюсков. Нитроглицерин – это для Альфреда Нобеля своего рода знак судьбы, сопровождавший его всю жизнь, его крест и его награда. Даже в конце жизни нитроглицерины, как одушевленный злой  рок и одновременно – спасение, напомнил о себе. В одном из писем к своему другу Рагнару Сульману незадолго до смерти Альфред напишет: «Болезнь сердца задержит меня в Париже еще по крайней мере на несколько дней до тех пор, пока доктора не придут к единому мнению относительно моего лечения. Разве не ирония судьбы, что мне прописали принимать нитроглицерин ! – пишет он, - Они называют его тринитрином, чтобы не отпугнуть фармацевтов и пациентов.

            Вот что любопытно… Есть такой анекдот об Альфреде Нобеле. «Оказывается, изобретатели динамита были еще и до Альфреда Нобеля. Просто их не смогли опознать».

            Но нет, был один, который избежал столь трагического финала. Его не нужно было опознавать… Его надо было засветить, сделать публичным.

Звали его Василий Фомич Петрушевский.

            16 декабря 1866 г. российское военное ведомство подготовило специальный секретный доклад «О вознаграждении полковника Петрушевского».

            В нем было сказано: «До 1863 г. нитроглицерин приготовлялся в самых незначительных количествах, по золотникам в лабораториях, и полковник Петрушевский первый приготовил этот продукт в таком значительном количестве; он первый показал способ и первый применил его для взрывов. Между тем через годы после описанных работ полковника Петрушевского (в 1864 г.) шведский подданный А. Нобель взял в государствах Западной Европы привилегии на употребление нитроглицерина для взрывов всякого рода и воспользовался теми материальными выгодами, которые были бы в руках полковника Петрушевского, если бы интересы государства не требовали бы сохранения в тайне применения нитроглицерина. Таким образом, если бы способы приготовления нитроглицерина в больших количествах и применение его к взрывам полковником Петрушевских не содержались в тайне, то все материальные выгоды, которыми воспользовался Нобель, выпали бы на его долю, то есть он мог бы взять привилегии в иностранных государствах».

В Гамбурге в конце 19 века был открыт медный памятник Альфреду Нобелю – изобретателю динамита. Около четырех метров высотой по рисунку берлинского художника Гуго Рейнгольда, памятник вызвал неоднозначную реакцию. Журнал «Всемирная иллюстрация», помещая рисунок памятника, писал в 1898 году: «..Этот памятник должен непременно показаться странным с первого взгляда каждому зрителю Надпись на маленькой бронзовой доске, вделанной в гранитную глыбу, служающую подножием, гласит: «Изобретателю динамита Альфреду Нобелю от Макса А.  А. Филиппа». На гранитной глыбе стоит высокая, величественная фигура женщины с кротким серьезным лицом, с высоко поднятым горящим факелом в руке. Одною ногою она попирает затылок мужчины зверского вида, с диким, насмешливо-злобным лицом, который, несмотря на чудовищное напряжение мускулов, не может подняться с каменной глыбы. Странно в этом памятнике то, что ему недостает никакого отношения к динамиту, потому что было бы натяжкой видеть в этой группе воплощенную победу неподатливых скал при посредстве динамита. Уже само по себе было бы ошибкой представить динамит в виде кроткой женской фигуры. Кроме того, что значит факел у ней в руке, а, главное, почему тело мужчины зверского вида переходит в своей нижней части в тело хищного животного?

            Но идея памятника совсем иная. Альфреда Нобеля постоянно мучила мысль, что динамит служит стольким вредоносным целям, что он сделался символом анархистов, а на войне употребляется для чудовищных опустошений.  Нобель был одним из самых ревностных сторонников идеи мира и всегда щедро поддерживал общество мира. Таким образом, памятник, воздвигнутый многолетним другом изобретателя и его товарищем в наблюдательном совете нобелевского динамитного общества, означает, очевидно, конечную победу гуманной светлой идеи мира надо всеми грубыми животными склонностями человечества. Своим резким контрастом между мирной гармонической женской фигурой и дикой стихийной силой прикованного звероподобного человека памятник производит чрезвычайно эффектное впечатление.

            Динамит не сделал Альфреда счастливым в обывательском понимании человеком. Еще в одном письме к Софи Хесс он пишет: «Не удивляйся, что я пишу так редко. тут я несколько дней пролежал больной, а сейчас встал, но по-прежнему очень слаб. Это все неважно по сравнению с теми злобными статьями, которые сыплются на меня со всех сторон, и всеми трудностями и бюрократией, которую мне приходится преодолевать. Не можешь даже представить себе все оскорбления, которым меня тут подвергают, что мне стоит все это перенести. В результате, надеюсь, я завершу все дела и уеду отсюда, с радостью повернувшись к Парижу спиной.

            Именно в России образно говоря, возникла та почва, на которой взойдет росток идеи будущей Нобелевской премии.

            Итак, Иммануил приехал в Россию в 1837 году. Здесь он получает от правительства ссуду в 25 тыс. рублей, объединяется с полковником Огаревым Н.А., будущим временным губернатором Нижнего Новгорода и открывает механический завод «Н. Огарева и И. Нобеля». Завод этот выполняет заказы правительства.

            Завод выпускал орудия, снаряды, маслянки для казачьих винтовок. Но и мирную продукцию: железные стропила, оконные рамы, поручни для лестниц, паровые двигатели для судов, «машины для механического изготовления экипажных колес», поручни для лестниц, резервуары под нефтяные продукты, а также (внимание!) – элементы системы центрального водяного отопления и многое другое.

            В том же духе продолжил свою деятельность и сын Иммануила – Людвиг. С одной стороны, на арендованном вместе с другом детства Петром Бильдерлингом Ижевском оружейном заводе Людвиг изготовил по заказу правительства около 453445 винтовок Бердана для нужд армии.

            На своем «Механическом заводе Людвига Нобеля» в Петербурге: мощную береговую артиллерию, скорострельные системы Владимира Барановского; его же горные артиллерийские системы, которые превосходили подобные орудия Круппа.

            А также: паровые молоты, токарные станки (лично изобретенные Людвигом Нобелем), экипажные колеса, паровые молоты, арифмометры (!); молочные сепараторы, маслобойки, бидоны, нефтеналивные железнодорожные цистерны (также придуманные Людвигом); весы различного типа, паяльные лампы, системы водоочистки и пр.

            А уже при сыне Людвига – Эмануиле завод освоил выпуск дизельных двигателей (одни из первых в мире) и… (в Ревеле) - подводные лодки.

          На заводе Людвига Нобеля была внедрена  машинная формовка.          И еще - нефтепродукты… Один из его современников, профессор Санкт-Петербургского Горного института Конон Лисенко писал о Людвиге Нобели: "...если традиционная русская лучинушка заменена в деревнях керосиновой лампой и рабочий люд пользуется дешевым светом, если, наконец, русский керосин получил широкое распространение в Европе, то все это - результат трудов Л.Э.Нобеля. Они, несомненно, имеют значение и заслуживают должного внимания русского общества...".

          Я как-то попробовал составить перечень видов продукции, производившейся заводами Нобелей. Сотни наименований.

          Внутри нобелевской корпорации сформировался целый отряд классных специалистов, могущих впоследствии (если бы не большевистская революция) составить славу государству. Это и отец и сын Белямины, и Иван Олегович Ольсен, и Яльмар Густавович Круссель (внебрачный сын Людвига Нобеля) и тот же Карл Васильевич Хагелин.

АНТИУТОПИЯ «НОБЕЛЕВСКИЙ ГОРОДОК»

          Дмитрию Медведеву, в 2011 году подарили книгу «Технологическая сага»… Книга о технологических инновациях Нобелей в промышленном производстве. И акдемик Велихов говоря о «русской модели» Сколково, существовавшей на рубеже 19-20 вв., имел в виду  отметил уровень технологической культуры предприятий Нобелей. Но подаренная Президенту книга с тем же названием могла бы повествовать о социальных инновациях Нобелей. И на эту тему мы могли бы много интересного для себя извлечь из этой книги.

         

Говоря об Альфреде Нобеле, но имея в виду все семейство Нобелей, один из первых российских нобелеведов Людмила Арская пишет:«…Историю его жизни, духовный поиск, который привел к выраженному в завещании призыву к миру, гуманности, уважению к знанию, думается, нельзя понять до конца, не проникнув во все, что связывало его прямо и через цепочку семейных контактов с миром русской науки, литературы, изобразительного искусства, с общественной мыслью России»

Действительно – нобелевский гуманизм, идея и практика их социально-ориентированного бизнеса основывались не только и не столько на прагматизме и рационализме, обусловленном интересами дела, сколько на платформе, включавшей в себя: разностороннее техническое и управленческое образование, многопрофильный (включая и рабочие специальности) профессиональный опыт, а также высокую культуру личности

каждого из Нобелей, – личности совестливой, личности просвещенной,сочувствующей и сострадающей.

Особо нужно подчеркнуть, что гуманизм Нобелей в той или иной степени был обусловлен их духовной связью со второй родиной – Россией,их интересом к литературе вообще, и русской литературе в частности. К примеру, Альфред Нобель своим любимым автором называл Ивана Тургенева. Русский язык, его не столько букву, сколько дух они пости-

гали через художественную литературу: книги И.А. Гончарова, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и уже упоминавшегося И.С. Тургенева.

Весьма знаменательно, что Альфред Нобель уважал Александра II и ценил за реформаторские идеи. Живя за границей в 1863 г. он написал оду в честь отмены крепостного права в России. Злая ирония жизни заключается в том, что именно нобелевским динамитом, хотя и контрабандно1 ввезенным в Россию, был убит Александр II. Но уже после смерти Людвига и Альфреда сын и племянник Эммануил, словно продолжая традицию отца и дяди, приверженцев демократического пути развития

России, пожертвовал деньги на памятник царю-освободителю, установленный в Рыбинске в 1914 году.

Нобели постоянно генерировали идеи в социальной области. Это началось еще с отца – Иммануила. Так, по возвращении в Швецию в 1858 году, он искренне переживал нараставший процесс эмиграции сограждан.

И его идея строительства фабрик по выпуску древесно-стружечных плит собственной конструкции призвана была по его мысли в какой-то степени уменьшить эмиграцию, увеличить трудовую занятость, обеспечить шведов работой и жильем.

О Людвиге Нобеле говорили, что отличительная его черта заключалась в том, что он горячо интересовался бытом рабочих, изучал рабочий вопрос во всех его видах и проявлениях, строил собственные теории, никогда не гонялся за популярностью, не заискивал перед рабочими, не подлаживался к ним.

            Людмила Арская считает: «Каким бы трудным не был поиск сведения гуманности и эффективности в буднях трудовых отношений, именно здесь заключается ответ на вопрос, можно ли сочетать прогресс экономики и прогресс личности. …Главный, актуаль-

ный для наших дней вывод заключается в том, что экономика, в конечном счете, развивается не в противоречии с нравственностью, а скорее доказывает практическими результатами эффективность соблюдения моральных норм человеческого взаимодействия. Людвиг Нобель любил повторять слова апостола Павла: «Если, кто не хочет трудиться, тот и не ешь». Истина эта как бы строится на сочетании двух сторон: обязанности трудиться, чтобы иметь за это блага. И права на достойный уровень жизни, если человек трудится. Именно сочетание двух сторон образует в равной степени основополагающий закон для экономики и нравственности – закон исполненного долга... Капитал в промышленном деле –это высшее знание, наилучшая организация, усовершенствованные орудия обработки и постоянный прогресс: без этих условий капитал немыслим»

Работа в Техническом обществе, в Ижевске приводит к тому, что Нобели начинают все больше отличаться от тех петербургских предпринимателей-иностранцев, для которых Россия – только место расположения предприятия; для Нобелей она опора, определяющая круг представлений, заботы, интересы. Через превращение работников в собственников акций Людвиг попытался, опережая время, разрешить те неизбежные

противоречия, которые возникают при разделении труда, собственности и управления. Логика их нового соединения стала понятной в конце XX века, когда появились построенные на их сочетании формы самоуправляющихся, народных предприятий.

В 1887 г., когда на заводе «Людвиг Нобель» отмечали 25-ю годовщину создания предприятия, он был на лечении за границей. На приветственную телеграмму своих сотрудников он ответил: «Прошу передать мою сердечную благодарность друзьям моим, которые добрыми советами содействовали моим трудам, и особенно служащим и рабочим, которые долгие годы помогали мне, как в дурные, так и в счастливые времена

своей верной работой».

С первых лет жизни в России Нобели вряд ли догадывались о том, что их российский период жизни будет таким долгим и плодотворным. Но когда пришло понимание этого, они пытались строить свои отношения с русским обществом, рассчитывая на длительную перспективу.

А уж когда пошел нефтяной бизнес, они и вовсе стали творцами новых,

небывалых для страны, социальных отношений.

И дело здесь не в благотворительности. Благотворительная деятельность была, но гораздо более важным было понимание того, что безопасный и успешный бизнес не может быть там, где не созданы нормальные условия для человеческого существования.

Исходя из этого понимания, они и действовали.

Более того, в деятельности Нобелей вообще, и в России, на поприще

нефтедобычи и нефтепереработки просматривается социальная стратегия, которая доказывает, что Нобели еще задолго до массовых демонстраций трудящихся во многих странах, трудящихся, отстаивающих свои социальные, политические и экономические интересы.., задолго до этого, Нобели пришли к пониманию взаимосвязи между благополучием собственной компанией и социальным благополучием общества.

«Не думайте, чтобы промышленные предприятия можно было рассматривать как каменный дом, по окончании строительства которого остается только населить его обеспеченными жильцами и получать с них квартплату. Нет, промышленное предприятие, правильно ведомое и разумно организованное, связано с борьбой, в которой успех зависит от предусмотрительности, настойчивости, трудолюбия и бережливости»

 Автор книги «Нобелевская корпорация в России» Ирина Дьяконова – последовательный критик Нобелей и в советский, и в постсоветский периоды вынуждена была признавать: в 50-х, 60-х годах Нобели, владевшие тогда механическим заводом в Петербурге, ежегодно выплачивали своим рабочим около 21 тыс. рублей, в то время как все нефтеразработки, откупленные у царской казны, стоили 111-162 тыс. руб. в год.

Можно удивляться масштабам богатств Нобелей, но и в то же время – отдать должное их справедливому партнерскому отношению к наемным рабочим.

«Петербург 60-х годов, как потом и Баку 70–80-х, - пишет Арская, - не был готов к притоку людей на предприятия. Решение жилищной проблемы Нобели, которые последовательно обладали здесь и на Балтийском море рядом предприятий, пытались начинать с установления более высокой зарплаты. Скоро, однако, стало ясно, что квартирные хозяева опережают рост заработной платы, взвинчивая цены на жилье, идет прямая перекачка средств в их пользу, причем, изымаются даже те, которые призваны стимулировать труд – премии и т.п. В Баку Нобели быстро переменили тактику – ввели систему крупных разовых премий, чтобы за относительно небольшой срок работники могли скопить средства для приобретения пусть минимального, но собственного жилья. Индивидуальный жилой дом у рабочего казался Людвигу Нобелю не просто способом закрепить кадры. Перспектива стать владельцем жилья придавала действенность стимулам к труду, а рабочий с домом, то есть с совместно проживающей семьей, – это другая дисциплина, иной образ жизни, чем у просто пришедшего на заработки. Но и тут подстерегала проблема – вздорожали участки под строительство. И еще одна сложность: рабочие, если и решались строить сами, то, как правило, в непосредственной близости от завода, по свидетельству статистики тех лет, при наиболее низких в городе ценах на жилье и землю отмечались самые высокие показатели заболеваемости и смертности. Люди не знали слова«экология», но ощущали на себе тяготы жизни в промышленном районе.

В конце концов, сформировался вывод: иметь квалифицированные кадры – это значит развивать жилищное строительство за счет средств и усилий фирмы. В Баку были созданы основательные общежития, а для служащих – поселок коттеджей, названный «Вилла Петролеа», строившийся по проектам итальянских архитекторов, предлагавших варианты в классическом и в мавританском стиле, упитывавшем климатические оособенности города.

Работая уже на Ижевских заводах, в 70-е годы XIX в., Людвиг Нобель стал менять систему взаимоотношений «труд-капитал». Когда друг детства Людвига и его компаньон Петр Бильдерлинг, в 1873 году взявший в аренду Ижевский завод, впервые побывал в Удмуртии, он увидел, что многие рабочие идут к заводским проходным босыми.

А через два года Людвиг рассказывал: «Однажды остановившись против церкви в праздничный день, я имел удовольствие видеть, что босоножек нет, а жены и дочери рабочих обуты в сапожки, нередко щеголяют зонтиками и другими признаками материального довольствия» .

В Ижевске особые опасения внушало положение с инфекционными болезнями. Людвиг Нобель надеялся, что помочь должны не только непосредственно медицинские, но и социально-экономические меры: рост благосостояния, который устранял бы такие бытовавшие тогда в рабочем люде нормы, как одна одежда на перемену всей семьи, и т.п. При нем было задумано строительство водопровода, которое осуществил следую-

щий арендатор – капитан Стандершельд»..При Нобеле и Бильдерлинге численность Ижевска увеличилась с 10 до 30 тыс. человек, а это в какой-то степени – показатель социального здоровья.

Характеризуя деятельность Людвига Нобеля в Баку, П.А. Бильдерлинг говорил о нем, что он «не был дельцом в том смысле, который обычно придают этому слову, – это был промышленный деятель в самом широком смысле. Было бы странно утверждать, что, приступая к осуществлению своего громадного проекта, он задавался целью благо-

устройства нефтяной промышленности в России, но точно также непра-

вильно будет объяснять ту массу энергии и труда, которые он вложил

в свое дело, единственно возможностью наживы».

Нобели – прагматики. Но это прагматизм в духе Петра Первого. Людвиг Нобель: «Я вижу пользу только в той образованности, которая стоит у дела, и по временам считаю необходимым отрывать своих сыновей от школы, чтобы заставлять их работать на заводе».

Нобели хорошо уразумели, что социальная поддержка людей, гарантии есть одна из важных предпосылок технического лидерства, а значит – и решающее условие промышленного успеха.

О Людвиге Нобеле говорили, что он принадлежал с самого начала своей деятельности к типу, представители которого в России, особенно в ту эпоху, являются единичными исключениями». Свой ограниченный досуг он посвящал экономической литературе. Эти знания и собственные эксперименты он обратил к поиску формулы успеха, которая спустя многие годы стала очевидной для специалистов по управлению: гуманность и эффективность в трудовых отношениях прямо и тесно связаны.

Сегодня в условиях доминирования на трудовом рынке пресловутого фактора под названием «гостарбайтеры» особенно злободневны принципы, отстаиваемые Людвигом Нобелем. Как подчеркивают исследователи, Людвиг призывал других российских промышленников делать ставку не на дешевую, нищенски покорную рабочую силу, а на подъем технических знаний в сочетании с соответствующей оплатой труда. «Нельзя

не поставить в особую заслугу Людвигу Эммануиловичу то, что он, человек по-преимуществу практический, умел оценить значение гуманногоотношения к рабочим»

«Людвиг, – пишет кандидат исторических наук Валентин Стародубцев, – предпринял эксперимент, напоминающий «шведскую модель», – и не где-нибудь, а в России последней трети XIX века. Суть ее – социальный мир и партнерство между государством, работодателями и работниками в лице профсоюзов. Людвиг Нобель связывал интересы всех участников работы с развитием предприятия, признавая, что владелец не должен один пользоваться выгодами предприятия и часть дивидендов нужно отдавать работникам, от энергии, предусмотрительности и чест-

ности которых зависит и самый успех».

«Что мне с высоких дивидендов ? – говорил Людвиг Нобель, – Оно, конечно, пускай будут, только самое главное – все же победа труда, предприимчивости, инициативы. Эта победа дороже денег»].

Известный удмуртский исследователь истории, доктор исторических наук, кандидат искусствоведения Евгений Федорович Шумилов, посвятивший свою жизнь изучению истории края, автор более 22 монографий и статей, отмечает: «Посреди русской расхлябанности и лени он говаривал: «В тот день, когда не хочешь работать, не должен и есть». Людвиг Иммануилович совершенно по-особому подошел к ведению социально-

экономической политики в предпринимательстве. Он смело связал интересы участвующих в работе лиц с заботами самого предприятий. Вознаграждение за труд впервые было поставлено в прямую зависимость от общего дела. Основным средством к образованию «надежного кадра постоянных рабочих» этот примерный христианин считал «исправные платежи, честную оценку труда и подъем нравственности рабочих».

«Ижевец П.А. Бильдерлинг, – продолжает Шумилов, – став полковником, вспоминал о Л.Э. Нобеле, с которым он сдружился еще с детства: «Он горячо интересовался бытом рабочих, изучая рабочий вопрос во всех его видах, но не заискивал перед рабочими». Людвиг говорил:

«Да, мы обязаны просвещать их, выступая за солидарность между хозяевами и служащими».

По словам полковника, ижевцы еще долго с благодарностью вспоминали время Нобеля, а «село Ижево» при нем впервые стало выглядеть почти как город – с крепкими домами, покрытыми зелеными железными крышами. Объясняя этот поворот «Ижева» к зажиточности, сам Нобель говорил: «В том и состоит разница между коренным заводчиком и человеком случайным в заводском деле. Я сам 30 лет заводчик и сын за-

водчика. Заводом вырабатываются не только технические приемы, но и

предания...».

После произвола «казенного» периода нобелевское, благородное (фамилия его так и переводится!) уважение к человеческому достоинству ижевского пролетария творило чудеса. Период аренды – это «райский» период цивилизованного, благородного капитализма в Ижевске».

Людмила Арская пишет о том, что в тогдашней России, да и не только в России значительная разница в положении людей физического и умственного труда воспринималась как обыденность, «но Нобели как бы обронили идею производственной демократии, и если было сказано первое слово – в отношении специалистов, то неизбежно было рано или поздно встать перед выбором: либо распространять ее шире, либо контраст повлечет недовольство…».

Насколько мог, Людвиг Нобель старался решать в Баку вопросы, близкие рабочим. На полтора часа ниже законодательного был установлен рабочий день. Но сразу обнаружились пределы: если на одном предприятии условия лучше, то в предпринимательской среде к такому инициатору бывает непростое отношение. Превращение предприятий, находившихся под контролем Нобелей, в своего рода социальные анклавы сталкивалось со многими препятствиями, поскольку даже при высо-

ких прибылях возможно было только поэтапное предоставление жилья, других услуг фирмы, то есть различия появлялись не только по сравнению с инженерами, но и среди рабочих.

Видя трудности анклавного развития, Людвиг Нобель склонялся к тому, что ряд проблем, в частности, связанных с продолжительностью рабочего времени, должно решать государство. И все же, не имея другого выхода, он создавал систему, очень похожую на партнерские отношения нынешних японских корпораций, когда фирма берется за решение всего, что так или иначе имеет связь с кадровой политикой.

Принципом Людвига Нобеля было особо поощрять тех, кто долго работал на редприятии, что еще больше усиливает сходство его подходов с практикой, распространенной до недавнего времени в Японии. Корни ее лежат не в национальной специфике или выборе отдельного промышленника, а в том положении, когда «собственность, управление и труд

не разделены жесткой гранью».

Для того, чтобы понять, как шаг за шагом, по крупицам Людвиг Нобель строил свою страну «Антиутопию», необходимо обратиться к нефтяной теме, связанной с Кавказом, Азербайджаном. С начала деятельности Товарищества на Кавказе т.н. «промысловый и заводской районы» Баку были не заселены, поскольку не были приспособлены для нормальной жизни. С первых же своих шагов Нобели стали строить дома под жилье для служащих и рабочих в заводском районе Черного города.

Возникли проблемы. Этими участками владел город, предоставляя их в аренду с последующей возможностью выкупа. Причем, многие участки, как оказалось, родавались одновременно разным лицам. Хотя и все как положено: с оформлением купчей, разного рода согласованиями.

Но как бы то ни было, в заводском районе еще можно было отыскать, арендовать или купить свободные земли.

Гораздо хуже обстояли дела в промысловом районе – месте залегания нефти. Здесь располагались казенные земли, еще не сданные в аренду.

Учитывая ажиотаж вокруг нефтеносных земель, Бакинское управление земледелия и государственных имуществ во-первых, установило непомерную годовую арендную плату, а во-вторых ограничивало срок аренды, в основном – одним годом.

И все-таки товарищество шло на траты, спустя некоторое время построило три жилых поселка для служащих и рабочих в Сабунчах, один в Балаханах и один – на Раманинской площади. Еще несколько жилых зданий были построены на других нефтеносных частках.

А когда в 1898 году Товарищество получило в аренду на 24 года боль-

шой участок земли в районе дачи селения Сабунчи, оно сразу же при-

ступило к устройству большого рабочего поселка, получившего назва-

ние «На горе», – поселка. ставшего образцом для подражания для других

компаний и нефтепромышленников. К каждому дому или квартире был

прирезан земельный участок под приусадебный сад, улицы вымощены

и освещались электричеством, что было особенно важным для темных

южных ночей.

Особую заботу Товарищества испытали на себе служащие. Еще

в 1884 году за чертой заводского района в пустынном безводном месте

площадью в 9 десятин, взятом в аренду у местных крестьян был выстро-

ен поселок с названием «Вилла Петролеа». Он был выстроен на песча-

ном склоне, обращенном к морю и представлял собой великолепный парк

с цветниками и оранжереей. Для придания этой местности жизнетвор-

ного вида землю привозили из-за моря из Ленкорани. Поливка земли

в условиях 5–6-месячной засухи обеспечивалась волжской водой, достав-

лявшейся в виде балласта опять же судами с Астраханского рейда. Поз -

же нашли другой выход – использовали воду, получаемую в результа-

те охлаждения отработанного пара с заводов «Бранобель» и транспор-

тировавшуюся по специально сооруженному трубопроводу. Строитель-

ство Виллы обошлось Нобелю в 250000 рублей, плюс земля на участке –

115 000 рублей. Но Товарищество пошло на эти траты в заботах о созда-

нии комфортных условий проживания для своих служащих.

Позже в парке «Вилла Петролеа» был построен поселок для их се-

мейств рабочих и служащих (кучеров, сторожей, садовников) из 11 до-

мов. В заводском районе – еще 64 дома, в которых разместилось 1536 че-

ловек – рабочих и служащих с семьями. Кроме того, Нобели арендовали

9 домов для 274 человек. В промысловом районе куплено и арендова-

но 72 дома для размещения 1718 человек. В поселке «На горе» выстро-

ено девять 2-х этажных домов для 671 человек и 4 т.н. «казармы» для

368 одиноких рабочих. Здесь же выстроены были т.н. «службы» для

обеспечения работающих на приисках всем необходимым для жизни.

Вне Бакинского района Товарищество владело 5 домами на острове

Святом (из них – 3 казармы), в которых размещалось всего 178 человек;

6 домами в Береке (Дагестан), в том числе 3 казармами; домом в Сура-

ханах, где проживали 13 человек; 11 домами на острове Челекен, где про-

живало 110 человек и еще арендовало 5 домов на других промыслах, где

проживало 109 человек. И всего владело 159 собственными и 14 арен-

дованными домами, в которых размещались 3947 рабочих и служащих

с семьями.

В связи с интенсивным развитием компании, Товарищество при-

ступило к строительству в промышленно значимых городах России,

и в первую очередь – на Волге нефтескладов, нефтехранилищ и судоремонтных заводов. Особый пожароопасный характер предприятий неф-

тепромышленности определял и особые условия размещения складов и

предприятий – далеко за чертой городов и поселков, что создавало до-

полнительные трудности для коммуникаций, обеспечения работающих

продуктами повседневного спроса и домашнего обихода. Особенность

нефтяной промышленности такова, что она диктует и характер прожи-

вания рабочих и служащих разной квалификации и профессии: в непо-

средственной близости от производства.

Нобели вынуждены были пойти на строительство вблизи промыш-

ленных зон рабочих поселков и городков, с обеспечением их жизненно

важными службами и услугами. Так возникали т.н. «нобелевские город-

ки», обраставшие позже, дошедшими до нашего времени, легендами.

Если судить по некоторым публикациям в нашей прессе – «нобелев-

ские городки» – это были некие экономико-социальные и архитектур-

ные образования, замышленные Нобелями примерно в том же ключе,

как придумываются типовые проекты жилых зданий, где есть определен-

ный набор архитектурных, конструктивных элементов. Вот что пишет на

эту тему один из авторов, «открывших» миру это изобретение Нобелей,

Александр Анатольевич Матвейчук: «О благе трудового народа Людвиг

Нобель предпочитал конкретные дела по улучшению условий их труда

и быта. Недаром слава о его благоустроенных “нобелевских городках”

в Астрахани, Саратове, Самаре, Царицыне, Уфе и других российских го-

родах, “Вилле Петролеа” с роскошным парком и оранжереей в Баку шла

по всей стране. Во всех “нобелевских городках” были построены благо-

устроенные дома с квартирами для семейных рабочих и общежития-

ми для холостяков, а также начальные школы, столовые, хлебопекарни,

больницы, аптеки и даже спортивные площадки» [22].

Легенды не рождаются на пустом месте. Какие-то зачатки городов будущего, организованных по-новому, с набором всех необходимых для жизни условий: социальных, образовательных, медицинских, культурных – можно увидеть в тех местах, где когда-то располагались нобелевские предприятия. Но, нужно признаться, что каждый т.н. «нобелевский городок» не был похож на остальные. Кстати сказать, в западной, и пре

жде всего шведской нобелистике вы не встретите такого понятия – «нобелевский городок». Это чисто русское, народное понятие, обозначающее

каждый раз нечто оригинальное.

Корреспондент самарской городской газеты Владимир Пермяков

29 августа 2001 г. пишет: «В 1881 году на правом берегу Волги Людвиг

Нобель организовал поселок близ форпоста (ныне Трусово), получив-

ший название Нобелевский городок. Там были устроены пристани, по-

ставлены огромные резервуары для керосина, вырыты ямы для хране-

ния мазута. Здесь же были оборудованы и мастерские по ремонту флота

с помещениями для служащих и рабочих. Нобели грамотно расположили

судоремонтные мастерские, воспользовавшись удачным географическим

расположением акватории реки Волги, удобным для безопасного зимне-

264

го ремонта и отстоя флота. Понимая, что подводный ремонт корпусов

судов в мастерских производить нельзя, Людвиг Нобель заказал первый

в России железный док из двух секций и установил его на своем заводе

в 1901 году. Так родился Астраханский механический завод Товарище-

ства братьев Нобель».

А корреспондент другой газеты – «Комсомолец Каспия» 1 ноября

2009 г. дополняет: «Вдоль берега были построены нефтяные платформы,

устроены пристани, поставлены резервуары для керосина, оборудованы

мастерские по ремонту флота. Сюда присылали опытных инженеров, со-

трудников. Многие служащие обзаводились домами рядом с пристанью.

Так близ Форпоста образовался небольшой “Нобелевский городок”.

В 1884 году механический завод соединяют с городом телефонной свя-

зью, а в 1889 году в “Нобелевском городке” открывается школа для

детей служащих. Через 10 лет для рабочих и служащих открывается

здание, предназначенное для отдыха и народных чтений. Кроме того,

на пристани “Братьев Нобель” находилось народное училище, имелась

общая больница на 30 коек и инфекционная больница на 155 мест. Меж-

ду Астраханью и пристанью регулярно ходил пароход, а перед первой

мировой здесь построили двухпалубное пассажирское судно, рассчитан-

ное на 250 человек. К 1890 году число работающих на Астраханском ме-

ханическом заводе достигло пятьсот человек. В 1901 году на заводе уста-

навливают первый в России плавучий металлический док для крупного

ремонта судов. Этот док и сегодня является одним из судоподъемных

сооружений завода».

А вот описание «нобелевского городка» в Царицыне (Волгограде):

«Отправной точкой развития нефтяной и нефтеперерабатывающей от-

расли послужила организация в 1880 году в Царицыне нефтескладско-

го и нефтепромышленного хозяйства “Товарищества братьев Нобель”,

именовавшегося – “Нобелевский городок”, который и положил начало

нефтепереработке и торговле нефтепродуктами. Начиная с этого време-

ни, наш город стал главным, как его тогда называли, керосиновым рын-

ком России. Деятельность Товарищества плодотворно отразилась на

развитии промышленного узла в Царицыне. Географическое положение

нашего города и транспортные преимущества позволили Товариществу

создать на берегу Волги мощную перевалочную базу с громадным склад-

ским хозяйством для хранения нефти и нефтепродуктов, подъездными

железнодорожными путями, причалами, механическими мастерскими

с современной, по тем временам, инженерной и социально-бытовой

инфраструктурой».

Был свой «нобелевский городок» и в Петербурге на Выборгской сто-

роне. Путеводитель по городу так представляет его туристам и гостям

города: «Выходить на следующей за “Площадью Ленина” станции метро

“Выборгская” имеет смысл ради Сампсониевского собора и Нобелевского

городка… Унаследовавший дело сын Людвига Эммануил добавил к нему

производство дизелей – его завод в России был монополистом. Вокруг

265

завода Нобеля (сейчас он называется “Русский дизель”) вырос целый

микрорайон, напоминающий своим западноевропейским лоском скорее

Манчестер, чем российскую фабричную окраину. Этот шведско-русский

комплекс жилых и производственных сооружений включает: особняк

Эмиля Нобеля (Лесной просп., 21), доходный дом (Лесной просп., 20,

корп. 8), “городок” Нобеля – дома с дешевыми отдельными квартирами

для рабочих (Лесной просп., 20, корп. 1–14), литейную мастерскую (Фо-

кина, 4), здание при заводе (Б. Сампсониевский просп., 27); все это по-

строил Лидваль в 1910–1913 годах. Кроме того, к комплексу относят-

ся особняк Людвига Нобеля (Выборгская, 19) – изящное здание в стиле

флорентийского ренессанса (архитектор К. Андерсен, 1870-е годы),

Народный дом для рабочих (Р. Мельцер, 1901) и заводские корпуса

(Б. Сампсониевский просп., 28, архитектор В. Шретер, 1896)».

Та же идея с «городками», – пишут К. и. Ф. Джафаровы, – была

реализована в Астрахани, Царицыне, Рыбинске, Саратове, Самаре (Ба-

траки), Уфе и других местах. Во всех городках строились бани, столо-

вые, хлебопекарни, больницы (Баку, Астрахань, Царицын и др.), апте-

ки, службы санитарного надзора, начальные школы для детей рабочих

(Баку). В селении Бузовны на Апшероне «Товарищество» имело свой

дачный поселок, где сотрудники отдыхали во время отпусков. Нобели

первыми в бакинском районе ввели на своих заводах и промыслах деся-

тичасовой (вместо 14-часового) рабочий день [20].

Первые т.н. «нобелевские городки» возникли на Волге – в Царицы-

не и Астрахани. И тот и другой находились на значительном удалении

от городов. Один разместился на горе, на голом месте, куда вода достав-

лялась по крутым тропинками (т.н. «водоносами»); второй – наоборот,

разместился в низком, подверженном постоянным наводнениям месте,

но также лишенном какой бы то ни было растительности. А через не-

которое время оба городка приняли такой вид, что условиям прожи-

вания здесь рабочим и служащим Товарищества завидовали городские

жители: булыжные мостовые, улицы освещены электричеством, проло-

жен водопровод. На многочисленных приусадебных участках зашумели

листвой деревья.

В Царицыне Товарищество выстроило для рабочих складских по-

мещений 14 жилых домов, для служащих – 12 домов. Одно из зданий

оборудовано под общежитие для одиноких рабочих. Здесь проживало

в общем – 400 человек взрослых и детей. Для рабочих организована

столовая, обеспечивавшая работающих, как бы мы сегодня сказали –

«социальными обедами». Выстроен приемный покой, т.н. «заразный»

или инфекционный барак, в соответствии с последними на тот момент

требованиями медицины. Совместно с земством построена школа.

В Астрахани после осушения почвы было выстроено 22 дома для

служащих и 28 домов для рабочих и 2 общежитиями с соответствующи-

ми хозяйственными постройками. Здесь проживало 963 человека. С уче -

том работающих на других складах – 1117 человек, а вместе с судо-

266

выми рабочими – около 2550 человек в среднем в год. Здесь была

выстроена современная больница с женским отделением, школа, по-

требительская лавка; столовая для рабочих, содержащаяся на средства

Товарищества. Рабочие общежития строились исходя из требований

современной гигиены и норм фабричной инспекции. Здесь нары были

заменены железными кроватями с обеспечением постельными принад-

лежностями. И в общежитиях, и в общих кухнях был установлен стро-

гий надзор. Для хранения пищевых продуктов работников были выстро-

ены специальные погреба, устроены переносные ледники, шкафы и т.н.

рундуки, защищенные от насекомых и пыли специальными сетками.

Лед Товарищество поставляло для нужд сотрудников (даже в зимнее

время, поскольку водоемы зимой не замерзали) из собственных ледни-

ков, размещавшихся в Астрахани и даже привозило из Царицына и Сара-

това в объеме до 50 тысяч пудов ежегодно. Доставлявшийся лед склади-

ровался в обширном леднике в районе «Вилла Петролеа». А уже оттуда

развозился по квартирам заводского района и заводам. Предприятия про-

мыслового района в Баку, островов Святой и Челекен из-за дальности

расстояний обеспечивались искусственным льдом собственных льдоде-

лательных заводов. В тех условиях лед был не столько изыском, комфор-

том, сколько условием обеспечения жизнедеятельности. Без льда пище-

вые продукты в тех условиях не могли сохраниться и несколько часов.

Льда на складах Товарищества хранилось столько, что его хватало для

снабжения судов Товарищества, что в свою очередь обеспечивало над-

лежащее хранения провизии и освобождало экипаж от необходимости

сходить на берег в целях закупки свежих продуктов.

Для хранения одежды в отдельных изолированных местах оборудова-

ны с сушилки с вентиляцией и отдельным входом.

В столовых Товарищества рабочие получали вполне питательную и

дешевую пищу. Например, в Баку была устроена большая столовая, раз-

местившаяся в двухэтажном каменном здании. На первом этаже поме-

щался зал, вместимостью в 250 человек, и помещения для служебного

персонала. На 2-м этаже – кухня со службами. Обеды на 1-й этаж по-

давались с помощью подъемной машины. Столовая освещалась электри-

чеством. Рабочий с 12 часов до 13.30 получал из расчета 5 коп. за обед:

большую порцию горячих щей или суп с куском мяса. За 6 коп. – мяс-

ную котлету или порцию жареного мяса с гарниром и за 3 коп. – порцию

гречневой каши или порцию киселя. Кроме того, при столовой про-

давался белый и черный хлеб стоимостью полкопейки за фунт, что де-

шевле базарного. За год столовую посещало от 75 до 85 тысяч человек.

При этом, прибыль столовой едва покрывала ее расходы. Затраты на по-

мещение, освещение, отопление и содержание прислуги покрывались

полностью компанией. Кроме этой большой столовой Товарищество

располагало еще и небольшими пунктами питания на каждом отдель-

ном промысле. Здесь имелись специально устроенные плиты с кубами

для кипячения воды. На них рабочие могли разогревать принесенную

267

с собой пищу. Подобным образом была устроена, например, столовая

на Астраханском складе. Это было одноэтажное здание вблизи завода.

Обеденный зал на 150–200 человек. Кухня с небольшой пристройкой

для проживания столовой прислуги. Убыток от работы столовой покры-

вался Товариществом за счет собственных средств.

В Баку «Товарищество» выделило значительные средства для иссле-

дования бактериологического состояния местности, приехал отряд меди-

ков во главе с профессором Д.К. Заболотным. Можно было бы сказать,

что «Товарищество» действовало не только из гуманных соображений,

но и сознавая, что массовые заболевания дезорганизуют и остановят всю

работу. Такое сочетание гуманности с экономическим интересов было

присуще далеко не всем промышленникам той поры в России.

Товарищество в сфере здравоохранения действовало и в соответствии

с собственными инициативами, и как часть организации нефтепромыш-

ленников, которые еще в 1884 г. образовали общий фонд. Средства его

предназначались для организации здравоохранения, устройства дорог,

освещения, строительства школ и народных домов. Взнос был установлен

пропорционально доле фирм в добыче нефти, и поскольку Нобелевская

корпорация лидировала, она была одновременно и главным источником

финансирования этих мер. Особое значение среди них имели производ-

ство работ по очистке воды и создание холодильных и льдоделательных

установок. В климате Баку они играли ключевую роль в системе медико-

санитарных мер. Продолжались поиски решения проблемы скученности,

расселения людей с предоставлением жилья, отвечающего санитарным

нормам. Товарищество строило, приобретало, арендовало дома, где уда-

лось поселить около 4 тысяч работающих, правда, из 10 тыс. трудивших-

ся в фирме. Был устроен дачный поселок, предназначенный для кратко-

временного семейного отдыха в небольших коттеджах, стоявших в саду

с оранжереей. Из желающих установилась очередь.

При петербургском заводе уже усилиями третьего поколения был

создан летний детский лагерь в Финляндии. Его опекала врач по об-

разованию Марта Людвиговна Олейникова-Нобель. Большое внима-

ние санитарному состоянию района Выборгской стороны уделял ее

муж – профессор медицины Георгий Павлович Олейников, избранный

в Петербургскую думу.

В «Товариществе братьев Нобель» был предусмотрен большой стра-

ховой фонд для работников с целью обеспечения по старости и на слу-

чай травматизма. Это, конечно, не заменяло самого решения проблемы

безопасности производства [23].

Контроль за качеством пищи был самый строгий. Особенно это ка-

салось качества питьевой воды. Чтобы не допускать употребления сы-

рой воды, товарищество организовало продажу кипяченой воды и чая.

За 1 копейку рабочий мог получить кружку чая и кусковой сахар. В Ба-

ку, где вопрос доброкачественной питьевой воды стоял особо остро,

268

были устроены 3 опреснителя, суточная производительность которых

составляла 7 тыс. ведер. Отпуск воды производился круглосуточно.

На «Вилла Петролеа» вода поступала по трубам непосредственно

в дома или в особые глиняные чаны у каждого дома. В некоторых пун-

ктах заводского района были устроены водоразборные будки. В жилые

дома в труднодоступные районы вода доставлялась в бочках. В первые

годы появления Нобелей в бакинском районе воду местные жители бра-

ли из местных колодцев, пока Товарищество не построило собственный

опреснитель на 3000 ведер. Но опресненной воды не хватало, поэтому

Товарищество покупало воду у частной водопроводной компании «За-

гульбинский водопровод».

Если сначала для фильтрования воды использовались фильтры с ва-

той, то позже стал применяться химический способ фильтрования воды

с применением коагулянтов. Пропускная способность – до 5–6 тысяч

ведер в сутки. Использование подобных фильтров сразу же уменьши-

ло число заболеваний среди сотрудников желудочными болезнями и

лихорадкой.

В Царицыне в каждой квартире, где жили нобелевцы, устроены не-

большие фильтры, обеспечивавшие семьи качественной питьевой водой.

Хотя, например, в городских банях и прачечных использовалась не очи-

щенная вода. На складе в Увеке около Саратова был сооружен песочный

фильтр, удовлетворявший нужды не только складского населения, но и

населения соседнего села, страдавшего от отсутствия хорошей питьевой

воды. В Ярославле и Рыбинске Товариществу приходилось заниматься и

вопросами биологической очистки канализационной воды. На всех скла-

дах, где были устроены большие фильтры, вода использовалась для пи-

тания котлов, что предохраняло их от накипи, что в свою очередь эконо-

мило время и силы на их очистку.

Чтобы понять заботу Товарищества о жилищных условиях своих со-

трудников, достаточно привести две цифры. Если в 1889 году – через

десять лет после организации Товарищества – им было выстроено всего

в промысловых, в заводских района и на складах 15 572 с небольшим ку-

бических саженей жилых помещений, то в 1913-м году почти в десять раз

больше – 114 647 кубических саженей (сажень – 2,16 м. – В.Р.).

Как уже говорилось, кроме обеспечения насущных, жизненно важных

условий жизни, Товарищество заботилось и об обеспечении медицин-

скими услугами, а также о культурных и материальных запросах своих

сотрудников. В Балаханах у Товарищества была собственная больница

с аптекой и постоянным врачебным персоналом. Но приходилось думать

и о здоровье остальных бакинцев. Поэтому в 1884 году нефтепромыш-

ленники организовали общий фонд, средства которого шли не только на

медицинские цели, но и на общегородские общественные цели: устрой-

ство путей сообщения, освещение города, строительство школ, народных

домов и т.п. Бюджет фонда формировался за счет отчислений с пуда добы-

той промышленниками нефти. Сначала этот процент равнялся 0,02 коп.,

269

а позже достиг 0,6 копеек с каждого пуда нефти. Товарищество братьев

Нобель в течение 25 лет своего существования внесло в бюджет Фонда

3 миллиона 161 тыс. рублей. Это при том, что оно продолжало нести за-

траты на эти цели инициативно самостоятельно и вне деятельности Фон-

да. С постройкой больницы на средства фонда, Товарищество оставило

на промыслах и заводах приемные покои с дежурными фельдшерами

в Балаханах, в Черном городке. На случай эпидемий в Черном город-

ке был выстроен и соответствующим образом оборудован медицинский

барак. Он сослужил городу хорошую службу во время холерной эпиде-

мии 1892 года. Поскольку эпидемия распространялась через хлеб и мясо

местных торговцев, Товарищество построило собственную пекарню, ор-

ганизовало убой скота и продажу мяса для служащих и рабочих това-

рищества по социально значимым ценам, заранее озаботилось закупкой

жизненно важных припасов. Попечители от Товарищества вели кругло-

суточный контроль за санитарной обстановкой на территории прожива-

ния работников компании. Была организована необходимая дезинфек-

ция и ассенизация. Во время особо жестокой эпидемии Товарищество

потеряло 54 человека из 156 заболевших (34,6%).

С начала своего существования Товарищество всерьез занялось про-

блемой начального образования детей рабочих и служащих. Промыслы,

заводы и склады Товарищества располагались на отдалении от образо-

вательных учреждений городов. А поскольку основную часть служащих

и рабочих составляли семейные люди, встал вопрос о школах. В Черном

городе, в Баку первая школа была открыта в 1884 году, где училось

30 мальчиков и девочек. Обучал детей один учитель. К 1913 году шко-

ла была уже преобразована в двухклассную с пятилетним периодом об-

учения. Здесь преподавало 3 учительницы и 4 учителя. Число учащихся

достигло свыше 200 человек. В 1907 году общее собрание пайщиков и

акционеров выделило на нужды образования 100 000 рублей. В Балаха-

нах в 1886 году была открыта школа на 75 человек. Школы открыта на

островах Святом и Челекене.

Товарищество организовало для своих работников вечерние курсы

технического черчения, курсы рукоделия, кройки и шитья, вечерние кур-

сы грамотности, которые посещали более 150 человек. Собственные шко-

лы были выстроены на больших складах: в Астрахани, Царицыне, Ры-

бинске (Копаеве), Перми (Мотовилихе).

В Астрахани школа была построена в 1884 году. В ней совместно обу-

чались мальчики и девочки. Она давала не только элементарные знания,

но и обучала детей пению и музыке. Позже она стала двухклассным учи-

лищем, получившим в свое распоряжение двухэтажное здание по типу

шведских школ с квартирами для двух учителей и с рекреационным за-

лом. Школа была обеспечена пособиями в соответствии с современными

требованиями к образованию. Обучалось 115 мальчиков и девочек.

После постройки в 1882 году Пермского склада Товарищество также

открыло здесь частную школу. Это было бетонное здание с помещением

270

для преподавателя. Как и в других городах, школа была доступна и для

детей окружающих сел.

В Копаеве под Рыбинском была выстроена школа на 30 детей, в Ца-

рицыне – на 75 учащихся. Обучались дети и Товарищества и местных

обывателей.

В Рыбинске Нобели сначала проблему с образованием детей сотруд-

ников хотели решить несколько иначе – доставляя учащихся водным

путем за несколько верст – из Копаево в Рыбинск. Рыбинская конто-

ра Товарищества обратилась в городскую Управу с просьбой выделить

в районе городской черты место для пристани ее теплохода. Но власти

не смогли найти свободный участок земли, тогда Нобели решили

строить в Копаево частную школу.

Чтобы дать детям сотрудников не только общее, но и специальное

образование, включая и высшее, Товарищество учредило при некоторых

гимназиях, реальных училищах и вузах стипендии имени живущих и по-

койных крупных деятелей Товарищества. После 1904 года таких стипен-

дий было почти три десятка, а сумма, выделяемая на эти цели, достигла

более 40 тыс. рублей. Это были стипендии имени Людвига Иммануило-

вича, Эмануила Людвиговича Нобелей; Михаила Яковлевича Белямина;

П.А. Бильдерлинга; А.А. Плаксина; Карла Карловича Неллиса и др. Сти-

пендии по поручению Товарищества присуждали Горный институт, Тех-

нологический институт, ремесленные училища, коммерческие училища,

торговые школы, гимназии.

Товарищество развивало широкую сеть кредитных организаций и по-

требительских обществ, строило магазины, как, например, в Баку, хле-

бопекарни. Для своих работников бесплатно отпускало электричество,

мазут для отопления, воду и лед. В 1885 году при правлении была от-

крыта общая для всех служащих Сберегательная касса, переименованная

в 1906 году в «Ссудо-сберегательную». В 1913 году общий капитал кассы

превысил 1 млн. 500 тыс. рублей.

Товариществом в различных городах страны, где размещались пред-

приятия Нобелей, были выстроены особые здания под клубы, библиоте-

ки, читальни; они были переданы в управление служащим.

Клуб был устроен и на «Вилле Петролеа»: залы для спектаклей, се-

мейно-танцевальных вечеров и концертов; читальни, бильярды; на пло-

щади у клубов – кегельбаны и теннисные площадки. При каждом клубе

открыты столовые, проходили народные и научные чтения с т.н. «туман-

ными картинами».

Товарищество выделяло средства на содержание клубов и на строи-

тельство дачных поселков для рабочих и служащих, обеспечивая сообще-

ние дачных поселков с городами с помощью т.н. «омнибусов».

Озаботилось Товарищество и улучшением быта своих сотрудников,

на что выделено было более миллиона рублей.

Товарищество ввело в практику организацию в районе своих южных

складов (прежде всего на Черном Моне) т.н. «дач-санаториумов», где со-

271

трудники могли подлечить свое здоровье, тратя минимальные средства

на эти цели [24].

«Товарищество братьев Нобель» учредило и с годами постоянно уве-

личивало число стипендий для детей своих работников. Поэтому преж-

нее разделение, когда среди технических специалистов преобладали

иностранцы, а рабочие кадры были представлены в основном людьми

местных национальностей, стало, пусть медленно, но размываться. Сти-

пендии существовали и в ряде фирм, где Нобелям принадлежали руко-

водящие позиции – в «Русском Ллойде», «Волжско-Камском коммерче-

ском банке» [25].

Мы здесь не касаемся темы прямой благотворительности, которую

Нобели традиционно осуществляли, поддерживая давнюю семейную

традицию. Но один факт стоит привести, поскольку он касается очень

известной в истории нашей страны личности. Об этом пишет Людмила

Арская: «Для современников так и осталось загадкой, на какие средства

Н.М. Пржевальский осуществил свои первые экспедиции по Азии. Ле-

генда, которую он сам поддерживал, гласила, что источником их была

игра в карты. Но, зная о присущем Людвигу Нобелю «меценатстве по

секрету», можно предположить и его помощь» [26].

Как известно, в России авторитет церкви был непререкаем, а отно-

шение ее к тому или другому иностранцу, иностранной компании, ста-

новилось определяющим в формировании позиции государства и обще-

ственного мнения. Когда скончался Людвиг Нобель, вся пресса страны

отметила его выдающуюся роль в народном хозяйстве России. Будучи

шведом по паспорту, он всю жизнь прожил в России, работал на благо

России и во имя ее процветания. Он был отпет в лютеранской церкви

Св. Екатерины, «лютеранские и православные священники произнесли

погребальные речи – на шведском и русском языках. Слова русского свя-

щенника глубоко тронули множество пришедших на похороны людей».

Проповедь на русском языке, впервые здесь звучавшем, «не оставила

равнодушными большинство русских прихожан».

Смерть Людвига Нобеля стала в чем-то жизнеутверждающим явле-

нием, поскольку ближайшее очередное собрание пайщиков и акционе-

ров (в 1888 г.) Товарищества постановило: «…учредить золотую медаль и

премию имени Людвига Эммануиловича Нобеля и с этой целью передать

в распоряжение Технического общества капитал единовременно, с тем

чтобы через каждые 3 года, на проценты с этого капитала, Обществом вы-

давалась премия и медаль за лучшие сочинения по металлургии, нефте-

промышленности (в общем ее объеме или какой-либо отдельной части)

или же за какие-либо выдающиеся изобретения и усовершенствования

в технике этих же производств за истекшее трехлетие. Дополнительным

постановлением соединенного собрания Правления и Совета Товарище-

ства капитал этот был определен в 6000 рублей».

А 30 июля – в память о Людвиге Нобеле – стараниями Эмануила

учреждены несколько стипендиальных фондов: при Горном и Техноло-

272

гическом институтах, Ремесленном училище цесаревича Николая Алек -

сандровича, Петербургской Коммерческой гимназии, бакинском ре-

альном училище, премия и медаль в области технических наук или за

важнейшее изобретение, сделанное в течение последних пяти лет в ме-

таллургии и нефтепромышленности. Присуждало премию РТО в день

кончины Людвига, 31 марта. В комитет по присуждению премии входил

и Дмитрий Менделеев. Эта премия была учреждена Эмануилом с ведома

Альфреда и стала предтечей будущей Нобелевской премии.__

РАЗ «НОБЕЛЬ», ДВА «НОБЕЛЬ», ТРИ – «НОБЕЛЬ»…И ТАК ДАЛЕЕ

            Речь в названии идет здесь о Нобелевских премиях, а не семействе Нобелей. Премий на самом деле три. Да еще 2 т.н. Малые Нобелевские премии. И наконец – пародийная т.н. «Шнобелевская премия». Такое многообразие отыменных названий использующих фамилию знаменитых русских шведов свидетельствует о популярности Нобелей как таковых.  

            Если располагать эти премии в порядке значимости, статусности – на первом месте стоит Международная «Нобелевская премия», учрежденная Альфредом Нобеле и  окончательно обозначенная в завещании 1895г. На данный момент это единственная Нобелевская премия, признанная мировым сообществом.  Таковой и останется.

            Но если следовать хронологическому принципу, принципу историзма, если уважать юрисдикцию других стран, то картина выглядит несколько иначе.

            1-я премия, в названии которой использовалось имя «Нобель», появилась на свет в 1888 году, в год смерти Людвига Нобеля – российского промышленника, ученого, мецената в знак признания его заслуг перед Россией. 30 июля 1888 года на IX очередном Правлении товарищества Бр. Нобель Совет товарищества и Правление предложили собранию пайщиков «учредить имени Людвига Эммануиловича (так вариативно писали имя отца Людвига) Нобеля золотую медаль и с этой целью передать в распоряжение ИМПЕРАТОРСКОГО РУССКОГО ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА из средств Т-ва капитал в 1500 р., с тем, чтобы через каждые три года на проценты с этого капитала означенным обществом изготовлялась и выдавалась упомянутая выше медаль в виде премии за лучшее сочинение по металлургии, нефтяной промышленности ( в общем ея объеме или какой либо отдельной ея части), или же за какие либо выдающиеся изобретения и усовершенствования в технике этих же производств в истекшее трехлетие… Премии приваивается название «Людвига Эммануиловича Нобеля».  

            Но  27 марта 1889 г. Совет Товарищества постановил: «… Вместо назначенной в размере 1500 рублей суммы на премию в виде медали имени покойного Людвига Эммануиловича (так в тексте, но сам Э. Нобель свое имя писал так: Эмануил – В.Р.) Нобеля  ассигновать на означенныя премию и медаль единовременную сумму в 6000 рублей».

            Чувствуете разницу? Всемирно известная Нобелевская премия учреждена самим Нобелем. Премия Людвига появилась на свет как отклик российской общественности на смерть шведа по происхождению, но россиянина по делам его. В комиссию по увековечению памяти Людвига вошли известные политики, ученые, в том числе и Дмитрий Менделеев.   

            2-я по хронологии Нобелевская премия – это собственно премия Альфреда. Мотивы здесь были просты и понятны. При жизни Альфреда Нобеля называли «динамитный король», «миллионер на крови», «продавец смерти» и т.п. Его репутация при жизни, мягко говоря, была противоречивой. Хотя Альфред не был человеком тщеславным, но когда открывали Сент-Готтардский тоннель в Альпах, в «суворовских местах», проложенный с помощью нобелевского тоннеля, были организованы торжества, Альфреда не пригласили. Его это сильно задело.

сам Альфред в своих завещаниях 1893, 1895 гг. не указывал, какое название будет носить его премия. А начиная с 1901 г. – даты первого вручения премии – ее стали именовать «международной Нобелевской». Это по крайней мере это было некорректно, поскольку уже существовала премия, носящая имя Нобеля (Людвига). Правильней ее было назвать – премией имени Альфреда Нобеля.

            Как считает один из первых и авторитетных «нобелистов в России» Мешкунов, «Альфред Нобель не мог не знать об учреждении в России премии в честь его брата Людвига. По-видимому, - пишет он, - Альфред Нобель решил сделать это традицией своей семьи. В связи с этим можно говорить о том, что премия А. Нобеля имели свои корни в России».

            3-я Нобелевская премия – премия, учрежденная Бакинским отделением Императорского русского общества в 1907 году была связана с именем Эмануила Нобеля. В апрельском выпуске журнала «Труди Бакинского отделения Императорского русского общества» за этот год сообщалось: «Премии этой присваивается наименование «Премия Эмануила Людвиговича Нобеля».

            Насчет «традиций своей семьи»… Выскажем сомнение. Учредители премии Людвига Нобеля и позже – Эмануила Нобеля, такой формой названия подчеркивали, что это именные премии и указывали с именами каких Нобелей они связаны. Альфред Нобель в своих многочисленных завещаниях даже не думал о названии премии. Вероятно, для него важнее было прописать так, сказать, Положение о премии. И вряд ли он задумывался о приоритетах в деле учреждения «нобелевских» премий. То ли по причине осознания собственной значимости и значимости учреждаемой им премии, то ли по причине несерьезного отношения к премии его брата, то ли еще по какой причине, но он не озаботился дать название своей премии. Для него, всего вероятней – она была 1-я в мире, и по хронологии, и по важности.

            Мог защитить приоритет российской Нобелевской премии его сын Эмануил. Он уж точно знал, что в момент реализации завещания дяди Альфреда, главным пунктом которого была учреждаемая премия, уже существовала «нобелевская премия», премия имени его отца. Но он не стал этого делать. Может из-за приставки «международная». Но в положении о премии Людвига Нобеля не было указание на ее внутрироссийское хождение. А премия имени дяди является международной – по принципу применения. А фактически – это шведская премия, и еще норвежская.  Так имя собственное «Нобель» в названии премии стало нарицательным именем.

            Альфред распорядился в своем завещании от 27 ноября 1895 года следующим образом: «Мои душеприказчики должны перевести капитал в ценные бумаги, создав фонд, доходы от которого будут выплачиваться в виде премии тем, кто за предшествующий год внес наибольший вклад в прогресс человечества…».        

            Что касается т.н. «малых нобелевских премий», то скажем, что эти премии носят не официальный характер и предназначена для общественной и финансовой поддержки учащихся и учителей и присуждаются нефтяными компаниями Коми и Башкирии талантливым школьникам общеобразовательных учреждений за достижения в изучении точных наук, языкознания и т.д. Мы говорим об этом явлении лишь потому, что считаем, что их появление и развитием так же важно для нас, как и появление, развитие «взрослых» нобелевских премий.

 

НОБЕЛЕВСКОЕ ДВИЖЕНИЕ – КАК ОБЩЕСТВЕНЫЙ ФЕНОМЕН СОВРЕМЕННОСТИ.

            Это понятие возникло в новейшие времена, и используют его в основном историки, нобелеведы. Необходимо подчеркнуть, что здесь речь идет не только об историографии, истории освоении так сказать, нобелевского наследия, но и о стремлении историков, ученых ознакомить общество с идеями, изобретениями, социальным опытом Нобелей, которые во всей своей совокупности имеют не только современное, но и всевременное значение. А также – идеи Нобелей и нобелиатов, переживших века и устремленных в будущее.

            Это движение, частью структурированное и организованное, частью спонтанное и противоречивое включает в себя не только разного рода премии и прежде всего международную Нобелевскую премию, но и музеи. Такие как музей Нобеля в Стокгольме музей, Батумский технологический музей братьев Нобель; нобелевский музей в Карскуге; музей семейства Нобелей Международного информационного нобелевского центра в Тамбове; музей «Нобели и нобелевское движение в Рыбинске. Высшие учебные заведения, носящие имя Нобелей, как, допустим, как университет имени Альфреда Нобеля в Днепропетровске. Предприятия типа «Верфи братьев Нобель» в Рыбинске. Это – историческая топонимика, типа района Ноблесснер в Таллине (бывший Ревель).

            Это всевозможные научные и околонаучные конференции, круглые столы. краеведческие чтения.

            Это научные, исторические исследования в виде монографий, книжные издания, вроде многотомника «Документы жизни и деятельности семья Нобель», выходящие с 2009 г. в издательстве «Гуманистка», Петербург. Таких насчитывается уже 19 томов.  

            При всей своей противоречивости, неоднозначных трактовок жизни и деятельности семейства и прежде всего – жизни и деятельности Альфреда Нобеля, его международной премии, именно это – широкое общественное, научное, историческое движение под названием «Нобелевское движение» позволяет нам сказать «Дело, идеи Нобелей живут и побеждают». 

© 2011 Wladimir Ryaboy. Использование материалов сайта без согласия редакции запрещено.